Тигран Арутюнян — молодой художник-декоратор. Его жизнь тесно связана с искусством: рисованием, скульптурой, кино. Но год назад жизнь отбросила его далеко от прекрасного — в эпицентр нагорнокарабахской войны. В интервью «ПолитЭксперту» он поделился воспоминаниями и рассказал, как эти события изменили Армению.
За 44 дня вторая карабахская война унесла жизни 2,3 тысячи армянских военных. Неофициальные данные почти в два раза больше, не считая жертв среди мирного населения. Началась война утром 27 сентября с наступления азербайджанских войск на юге и севере Нагорного Карабаха с масштабным применением авиации, бронетехники, артиллерии и ударных беспилотников. Политическую и военную поддержку Азербайджану оказывала Турция. По утверждению ряда источников, при содействии Анкары перед началом боевых действий в Карабах были направлены сирийские наемники из числа протурецких вооруженных формирований.
После упорных боев в сентябре-октябре Баку удалось взять под контроль города Джебраил и Гадрут. Последней стала битва за стратегический город Шуши. В ночь с 9 на 10 ноября 2020 года было опубликовано совместное заявление, подписанное президентами Азербайджана, премьер-министром Армении и президентом России о полном прекращении всех боевых действий. Документ предусматривал вывод армянских вооруженных сил из Гадрута и Шуши с параллельным введением в НКР миротворческого контингента РФ.
Как заявил позднее Пашинян, если бы не соглашение о перемирии, была большая вероятность потери Степанакерта, Мартуни, Аскерана и попадания в окружение тысяч армянских солдат. Но на этот счет есть и другие мнения.
Читайте по теме: Мясорубка для добровольцев: экс-глава Генштаба Армении объяснил потери в Карабахе
Тиграна Арутюняна война застала спустя год службы в армии, куда он попал по окончании первого курса государственного института театра. Ему тогда было всего 19 лет.
Как эта война изменила Армению и кого в этом винить, он рассказал в беседе с корреспондентом «ПолитЭксперта».
ПЭ: Как вы оказались на этой войне? Была ли возможность отказаться от участия?
Честно говоря, даже не думал отказываться. Чувствовал всей душой, что это мой долг. Я должен был защитить Арцах, как защищали его наши отцы и деды в 90-х.
ПЭ: Во время службы предполагали, что может начаться война или это было неожиданно? Как это восприняли? Страшно было?
Кто идет в армию, у всех есть страх, что именно с тобой может что-то случиться. У меня тоже было такое чувство. Помню, во время июльских событий, когда в Тавуше было неспокойно, у нас подняли тревогу. Ничего не случилось, все быстро прошло и было впечатление, что это просто учебная тревога. И когда через 2-3 месяца, утром 27 сентября, снова подняли тревогу, я подумал: опять напрасно. Но нет — нам сказали: «Ребята, началась война!».
Конечно, было страшно, потому что мы не знали, что такое война и что будет потом.
ПЭ: В каких боях принимали участие? Помните какие-то случаи героизма, которые помогали преодолевать страхи и верить в лучшее?
Я участвовал в боевых действиях в районах Джаракан и Лернадзор. Не скажу, что в моих действиях и поступках было что-то героическое. Может, какой-то героизм в этом и есть, но для нас это естественный долг каждого.
ПЭ: О войне тяжело вспоминать, но что больше всего врезалось в память?
Наверное, первые наши жертвы. Я был рядом, когда на одного солдата, с которым я служил целый год, упал снаряд. Я стоял и не понимал, что происходит. Это был шок, наполненный страхом, грустью и ненавистью.
ПЭ: Много ваших друзей и знакомых участвовало в этой войне? Многие погибли, были ранены? Кого винят родственники тех, кто погиб?
К сожалению, да, я потерял много друзей. Некоторые были ранены, кто-то стал инвалидом.
Знаете, мнения разные. Некоторые винят правительство, некоторые — Азербайджан, а кто-то винит бога или же вообще перестают в него верить.
ПЭ: Кого вы лично считаете ответственным за такой итог?
Я до сих пор не могу ответить на этот вопрос. Думаю, в наши дни происходит много того, что мы не можем понять до конца. Кто или что стоит за этими действиями на самом деле, кого считать ответственным, я пока не разобрался.
ПЭ: Вокруг этой войны витает очень много слухов. Говорят, например, что молодых неопытных бойцов отправляли туда, куда потом летели снаряды, — будто намеренно. Некоторые даже считают, что исход был предрешен и согласован заранее наверху. Насколько всему этому можно доверять?
Неопытных солдат, конечно, тоже отправляли в опасные точки, но не могу сказать, намеренно ли: не знаю. Возможно, те, кто руководил, ждали другого итога и думали, что чем больше людей отправят к месту боевых действий, тем лучше.
ПЭ: Правительство Никола Пашиняна очень много критикуют: за то, что не хватало оружия, за глупые приказы, за несвоевременную мобилизацию. Было ли что-то, с чем вы лично были не согласны, не понимали, почему так происходит?
Приказы иногда были действительно очень глупыми, но стоял ли за этим Пашинян или кто-то другой, или просто наши военные были не очень готовы, сказать не могу. Очень много загадок, вопросов, на которые я сам не нашел ответов. Что касается оружия, думаю, что Пашинян не смог бы за два года правления купить столько оружия, сколько было нужно.
ПЭ: Как считаете, у Армении и Арцаха были шансы одержать победу? Что для этого было необходимо?
Могу сказать, что боевого духа у нас бы точно хватило! Я был приятно удивлен смелостью наших молодых ребят.
Конечно, если бы мы имели больше оружия, особенно современного, "пятого поколения", может быть, итог не был бы столь печальным.
ПЭ: Как оцениваете роль третьих стран в этой войне?
У всех больших стран и у лидеров этих стран есть свои выгоды на этой большой политической "кухне". В наши времена можно сказать, что это "нормально". Я не очень хорошо разбираюсь в политике, но думаю, что если бы кому-то было выгодно закончить войну раньше, это бы сделали.
ПЭ: Как эта война изменила Армению? Какие сейчас настроения в обществе? Изменила ли она ваше отношение к власти, к миру?
Люди в Армении очень изменились после войны. Я гуляю по Еревану и вижу грустные бесцветные лица. Многие потеряли близких. Если не отца, не брата, не мужа, то просто знакомого. Эта война коснулась всех, и эту боль невозможно не заметить.
Мои взгляды на мир почти не изменились. Я остался тем же. Я знаю, что должен больше работать, улучшать культуру моей страны. Да, моя страна не в первых рядах в военной сфере, но может быть лучшей в области искусства.
ПЭ: Отголоски этой войны слышны до сих пор: удержание военнопленных, пропавшие без вести, воинственная риторика Алиева, наступление Азербайджана на границы. Как считаете, возможно ли как-то закончить эту вражду? Какое будущее ждет Арцах?
Да, к сожалению, война продолжается. Не так, как раньше, конечно, но продолжается. Я хотел бы, чтобы она вообще не начиналась, но имеем то, что имеем. Больно потерять столько молодых, у которых было много планов на будущее. Больно строить планы, не зная точно, что будет завтра и прямо сейчас.
Мне очень больно от мысли, что мы потеряли Арцах. И я говорю не о землях, а прежде всего о культуре, памятниках искусства. Очень надеюсь, что когда-нибудь все вернется на свои места. И если не мы, то следующие поколения смогут жить в гармонии и в мире, без страха, без мыслей покинуть страну.
А если вернуть Арцах не получится, надеюсь, это будет для нас хорошим уроком и в будущем мы не повторим старых ошибок.
ПЭ: Если бы у вас была возможность повлиять на исход войны, что бы вы сделали?
Не думаю, что обычные люди, как я, могут останавливать войны или как-то влиять на них. Но если бы у меня была волшебная палочка, я бы сделал так, чтобы войн вообще не было. Армяне, азербайджанцы, турки — нет разницы. Мы все люди Земли.
Для меня это больно: уже XXI век, но расизм, разногласия в религии, тяга к власти по-прежнему порождают войны. Я бы очень хотел, чтобы не было этой грязи. Но в реальной действительности, как армянин, я, конечно, предпочел бы, чтобы мы победили и Арцах оставался нашим.
Читайте также:
Годовщина войны в Нагорном Карабахе: переговоры о судьбе Арцаха возобновляются
Раздражающий фактор: какие ошибки в Карабахе не готовы простить Пашиняну
Разбор полетов: армянский генерал указал на главную причину поражения в Карабахе
Свежие комментарии